Алёна, моя прекрасная Алёна, парила по комнате. На ней было чёрное кружевное бельё, которое подчёркивало каждый изгиб её божественного тела: упругую грудь, тонкую талию, округлые, соблазнительные бёдра. Запах её духов — амбра и жасмин — сводил с ума. Она поправляла простыни на нашей большой кровати, затем приглушила свет торшера, окутав спальню в интимный, таинственный полумрак. Я знал каждое её движение, каждый жест, но в тот вечер всё казалось новым, острым, как лезвие.

— Он скоро будет, — сказала она, подходя ко мне. Её пальцы коснулись моего затылка, проверили узел шарфа. — Ты будешь сидеть тихо. Ты будешь смотреть. И учиться. Понял, рогоносец?

Я кивнул, и по телу пробежала смешанная волна стыда и возбуждения. Мой член, жалкий и маленький, даже в таком состоянии, предательски напрягся в тесных штанах. Она уловила это движение взглядом и усмехнулась.

Звонок в дверь прозвучал как выстрел. Алёна бросила на меня последний властный взгляд и вышла встречать гостя. Я слышал приглушённые голоса в прихожей — её мелодичный смех и его, низкий, грудной. Потом они вошли.

Макс. Он был таким, каким я его и представлял: на голову выше меня, плечистый, в простой чёрной футболке, обтягивающей рельефный торс. Татуировки на его мускулистых руках казались живыми в этом свете. Его взгляд скользнул по мне, как по ничтожеству, и задержался на Алёне с таким голодным восхищением, от которого у меня сжалось всё внутри.

— Ну что, красотка, покажешь, как тут у тебя уютно? — его голос был грубым, без намёка на церемонии.

Алёна в ответ только улыбнулась и, взяв его за руку, подвела к центру комнаты. Она начала танцевать. Это был медленный, чувственный стриптиз. Кружевные трусики полетели на пол, затем лифчик. Она стояла перед ним обнажённая, сияющая уверенностью, а он смотрел на неё, как хищник на добычу. Потом он резко притянул её к себе, и их губы слились в страстном, влажном поцелуе. Я видел, как её язык ищет его, как её руки впиваются в его спину, оставляя красные следы от ногтей. Так она никогда не целовала меня.

— Хочешь его? — прошептал он, отрываясь и глядя на её грудь.

— Да, — выдохнула она.

Макс опустился на колени перед ней, взял её сосок в рот, и Алёна громко застонала, запрокинув голову. Звук был таким громким, таким откровенным, что я невольно дёрнулся в кресле. Макс поднял на меня глаза, не отпуская её груди.

— Смотри, неудачник, — прорычал он. — Смотри, как настоящий мужчина ласкает твою жену.

Потом он сел на край кровати, расстегнул штаны и вытащил его. Его член. Он был огромным, толстым, с набухшими венами. Моё собственное достоинство выглядело бы жалким семечком рядом с этим монстром. Алёна, не сводя с него глаз, опустилась перед ним на колени.

— Такой большой, — прошептала она с благоговением, которого я никогда не слышал в её голосе, когда она говорила обо мне.

Она обхватила его губами, но не могла взять и половины. Она давилась, слюна капала ей на подбородок и на его яйца. Он положил руку ей на затылок.

— Давай, шлюха, глубже, — приказал он, и её голова начала двигаться вперёд-назад под его давлением. — Твоя жена сосёт превосходно, рогоносец. Наверное, мечтала о настоящем хуе всю жизнь.

Я видел, как её щёки втягивались, слышал хлюпающие, влажные звуки. Во рту пересохло, а под скотчем выступила горькая слюна. Я пытался сглотнуть, но не мог. Мои яйца горели от возбуждения, от мучительного, унизительного желания. Я ненавидел его. Я желал ему провалиться сквозь землю. Но больше всего я хотел, чтобы это никогда не заканчивалось.

Он потянул её за волосы, заставив отстраниться.

— Хватит. Хочу почувствовать, как эта тугая киска обхватывает меня.

Он откинул её на спину на кровать, раздвинул её ноги и стал между ними. Я видел её взгляд — затуманенный страстью, полный ожидания. Он приставил головку своего члена к её влажному входу.

— Готовься, детка, — сказал он, и медленно, неумолимо начал входить в неё.

Алёна вскрикнула — это была смесь боли и невероятного удовольствия. Её глаза закатились. Я видел, как её плоть растягивается, чтобы принять его. Он был так велик, что казалось, он разорвёт её. Но нет, её тело приняло его, обхватило, поглотило.

— О, Боже! Да! — закричала она. — Макс! Еби меня!

Он начал двигаться. Сначала медленно, затем всё быстрее. Его бёдра бились о её плоть с мокрыми шлепками. Я смотрел, заворожённый, как её грудь подпрыгивает в такт его толчкам, как её лицо искажается гримасой наслаждения, какого я ей никогда не дарил. Она стонала, кричала, молила его не останавливаться. Её стоны были громче, диче, искреннее, чем когда-либо со мной. Это было самое горькое признание.

Он перевернул её на четвереньки, в позу собачки. Её упругая попка была перед ним, как на блюдечке. Он шлёпнул по ней ладонью, и на нежной коже остался красный след.

— Нравится, когда твою жену трахают в зад? — спросил он меня, не прекращая движений.

Я не мог ответить. Слёзы текли по моим щекам, смешиваясь с потом. Я был уничтожен. Я был возбуждён до боли.

— Я спросил, рогоносец, нравится? — он шлёпнул её снова, сильнее.

Я кивнул, и этот кивок был поломкой, капитуляцией.

— Отлично. Тогда смотри.

Он достал из неё свой блестящий от её соков член и взял с тумбочки бутылочку со смазкой. Щёлкнул замок, и густая прозрачная жидкость полилась ему на пальцы. Он обильно смазал её анус и свой член.

— Расслабься, красотка, — прошептал он ей на ухо, и Алёна кивнула, её тело дрожало в ожидании.

Он приставил головку к её заднему проходу и начал давить. Алёна вскрикнула от боли, её пальцы впились в простыни.

— Больно! Стой!

— Терпи, шлюха, ты этого хотела, — рычал он, входя в неё миллиметр за миллиметром.

Это было медленное, почти невыносимое вторжение. Я видел, как её мышечное кольцо растягивается, принимая его толщину. Наконец, он вошёл полностью. Она зарыдала, но сквозь sexrasskaz.com слёзы кричала: «Да! Трахай мою попку! Трахай её, как этот неудачник никогда не смог бы!»

Макс начал трахать её в зад с животной силой. Вдруг Алёна протянула руку к тумбочке и схватила свой вибратор. Она прижала его к своему клитору, и её тело затряслось в новой волне оргазма.

— Кончаю! — закричала она, и её крик, казалось, сорвал обои со стен.

Макс рычал, как зверь, его движения стали резкими, хаотичными. Он вытащил член из её зада и грубо перевернул её на спину.

— Куда? — простонала она.

— Внутрь. Хочу наполнить тебя до краёв.

Он снова вошёл в её киску, которая была разбухшей и пурпурной от его яростных движений. Он долбил её с такой силой, что кровать скрипела и билась о стену. Я видел, как его яйца напряглись, как спина выгнулась.

— Получай, сука! — он издал глубокий, гортанный крик и замер, вжавшись в неё всем телом.

Я видел, как пульсирует его член внутри неё. Он кончал. В мою жену. На моей кровати. Прямо на моих глазах.

Он пролежал так с минуту, затем медленно вытащил свой мягкий, но всё ещё внушительный член. Из её растерзанного влагалища тут же хлынула густая белая сперма, заливая её лобок и бёдра.

Наступила тишина, нарушаемая только их тяжёлым дыханием. Пахло сексом, потом, её духами и чем-то новым, чужим — его запахом.

Алёна медленно поднялась на локтях. Её взгляд был мутным, но сознательным. Она посмотрела на меня, на струйку спермы, стекающую по её бедру, и улыбнулась той самой улыбкой, которая когда-то свела меня с ума.

— Подойди сюда, Вадим, — сказала она мягко.

Макс с усмешкой наблюдал, как я неуклюже поднимаюсь с кресла. Ноги почти не слушались меня. Алёна жестом велела мне встать на колени перед кроватью.

— Вытри, — приказала она. — Вытри всё. И проглоти.

Я послушно наклонился. Запах был ошеломляющим — смесь её возбуждения и его семени. Я провёл языком по её промежности, собирая тёплую, солёно-горькую жидкость. Это был вкус моего унижения, вкус её измены. Я сглотнул, и меня чуть не вырвало. Но я продолжал, вылизывая её, пока она не стала чистой.

Пока я это делал, Алёна потянулась к Максу и поцеловала его. Долгим, благодарным поцелуем. Я вылизывал сперму из своей жены, пока она целовала другого мужчину. В этот момент что-то во мне окончательно сломалось и перестроилось. Ревность всё ещё тлела где-то глубоко, но её затмила странная, извращённая эйфория. Я был на своём месте. Я исполнял свою роль куколда.

Наконец, она отстранилась.

— Хороший мальчик, — прошептала она, погладив меня по волосам.

Макс тем временем одевался. Он подошёл ко мне, всё ещё стоявшему на коленях, и похлопал меня по щеке.

— Неплохая у тебя женушка, лошара. Надо будет повторить.

Он ушёл. Алёна встала с кровати, накинула халат и подошла ко мне.

— Ну что? — тихо спросила она. — Понравилось?

Я не мог говорить. Я только кивнул, и в моих глазах стояли слёзы стыда, облегчения и возбуждения.

— Я знала, — она улыбнулась. — В следующий раз будет ещё лучше.

Она повернулась и пошла в ванную. Я остался сидеть на полу, весь в слезах и с липким ртом, с диким жжением в яйцах и с пустотой внутри, которая была страшнее любой ревности. Я был её мужем. Я был куколдом. И впервые за долгое время я чувствовал себя по-настоящему живым.