Эротические рыцарские новеллы. Новелла 1 «Как два короля делили вассала и его жену». Часть 1 Король и сарацинка.

Ночь, прогнав солнце за край земли, захватила свою власть над миром. Её приспешники звезды, пришедшие вслед за ней, ярко сияли на небосклоне. Исходящий от них свет проникая в окно королевской опочивальни, встречал там союзника, отблеск одинокой свечи. Но все же этих совместных усилий было недостаточно, чтобы развеять царивший в комнате полумрак. Хозяин покоев, король Сунгам, еще не ложился. Он ждал известий. Это был не высокий мужчина, плотного телосложения, на вид не старше 30 лет. Верхняя часть его головы, вместе с завитками ушей, была запрятана под каштановым вихрем волос, спереди переходящим в челку, скрывающею левую часть лба. Его лицо отличалось от прочих, аккуратными усиками, тонкой полоской, проходящими от одного края губ к другому и вечно бегающими маленькими глазками, выдающими в нем лицемера. Тень, не слышно проскользнула в распахнутое окно. Лишь огонек свечи, слегка покачнулся от небольшого колебания воздуха, вызванного этим движением. — «Как все прошло?»- спросил король не оборачиваясь. — «Все сделано так, как вы хотели», — отозвалась тень, грубым женским баритоном, с различимыми нотками восточного акцента. — «Что же теперь будем надеяться, что рыцарь Кимен не стерпит нанесенной ему обиды и откажется от своей присяги королю Эмвиру, и преклонит свой меч передо мной» — мечтательно произнес Сунгам и опрокинулся спиной на кровать. Его собеседница ничего не ответила, продолжая словно мифическая статуя возвышаться над ним. Эта странная женщина, была одета во все черное. Лицо её скрывалось за маской. Её одеяние было настолько обтягивающим, что больше походило на второй слой кожи. Прочная материя не оставляла место воображению, совершенно не скрывая очертания её фигуры. Длинные стройные ноги с подтянутыми икрами, заканчивались упругими, в меру выпуклыми ягодицами. Затем шел плоский животик, а над ним возвышалась наливные груди, в середине которых пухлыми точками, пытались пробиться наружу соски. Её звали Назерена. Отец Сунгама, привез её из крестового похода. Он спас ей жизнь. Еще совсем мaлeнькoй дeвoчкой, едва научившись ходить, она была отдана в касту наемных убийц. В 12 или 13 Назерена получила своё первое задание и не смогла его выполнить. Для провалившихся, существовало только одно наказание. Смерть. Девочку по шею закапали в песок, смазав её лицо обильным слоем меда. Сладкий запах привлек голодных насекомых и мелких грызунов со всей округи. Паломник избавил её от адских мучений, вот только некогда прекрасное лицо, осталось навсегда обезображенным. Жить в замке, спать на мягкой постели, пришлось юной дикарке не по душе. Она постоянно сбегала, находя себе пристанище в близлежащих лесах. В густых чащах, Назрена оттачивала, навыки касты, отвергшей её. Когда её господин, добрый христианин, отправился за свои доблестные подвиги в рай, девушка негласно, вместе с замком, перешла к его сыну. Сунгам в отличие от отца, по достоинству оценил способности сарацинки. Её умение не заметно подкрадываться, шпионить, а при случаях и пырнуть ножиком, пришлись его жаждущей интриг натуре, по душе. Их нынешняя встреча, проходила в тайне ото всех, с некоторых пор девушка больше не могла, как раньше в открытую появляться при дворе. Виной тому была человеческая природа. Окончательно сформировавшись, как женщина Назерена, периодически стала испытывать томный зуд, в своей промежности. Его причина, а также-то, как с этим бороться, были ей хорошо известны. В ордене убийц над девочками насильничали, чуть ли не с восьми лет. Дикарка, выросшая в мире, где существовал только один закон – закон сильного, она не в пример, своих благочестивых сверстниц, не стала укрываться от природного зова, тоскливо вздыхая лунными ночами. Она кинулась ему навстречу, словно храбрый охотник, лицом к лицу, встречающий хищника, с улыбкой на губах, в предвкушении предстоящего славного развлечения. Назерена стала силой принуждать своих любовников к соитию, как когда-то давно, когда она была еще беспомощной девочкой, её саму использовали мужчины для удовлетворения своей похоти. Все происходило так. Подкараулив в лесу одинокого путника, она подкрадывалась сзади, и нанеся удар пальцем в известную ей точку, усыпляла того. Затем, она отволакивала свою жертву в заранее приготовленное место. Очнувшись её, предстоящий любовник, обнаруживал себя, лежащим на спине с раскинутыми в сторону руками, которые были привязаны, либо к стволам растущих недалеко друг от друга деревьев, либо к вбитым в землю колышкам. Его рот был заткнут кляпом. Увидев, что тот, с кем ей предстояло согрешить очнулся, девушка демонстрировала свой заостренный нож. После чего предупреждала, что, если незнакомец, кончит раньше её, то все его мужское достоинство будет срезано под самый корешок. После этого она приступала к делу. Стянув со своей жертвы портки, и натянув ей на лицо подол её же собственной рубахи, Назерена раздевалась сама. В основном такая необычная прелюдия совсем не возбуждала мужчин, а даже скорее наоборот, вот только девушка знала, как сделать кожаные посохи твердыми. Совмещая, мягкие поглаживания подушечками пальцев, легкое царапанье кончиками ногтей и зажимание ладошкой, она доводила тех да такой эрекции, которой у них никогда в жизни до этого не случалось. Затем она усаживалась сверху, вводя в свои ножны твердые как сталь кинжалы и опираясь руками в мужскую грудь начинала бешенную скачку. Чем ближе приближался момент пика, тем сильнее её ногти впивались в мужскую плоть. Оставляя на память об этой встречи, шрамы на всю жизнь. Пока дело касалось простолюдинов, никто на это внимание не обращал. Да и мало кто об этом знал, ее жертвы обычно не распространялись об этом приключении, к тому же многие из них были вовсе не в обиде. Назерена, когда оставалась довольна, не забывала о партнере и в качестве вознаграждения руками заставляла его источник биться фонтаном. Но вот однажды её угораздило связаться с пажом. Шестнадцатилетний юноша, сын знатного вельможи, ехал в столицу королевства, чтобы стать оруженосцем. Увлеченный мечтами о будущих ратных подвигах, он не заметил, как его конь, воспользовавшись ослабленными поводьями, свернул с дороги в сторону леса, соблазнённый сочной травой. В девяноста девяти случаях из ста, Назерена не стала бы связываться с этим отпрыском благородных кровей. Во-первых, она предпочитала мужчин постарше, полагаясь на их выносливость, во-вторых простолюдинов, опять же считая, что тот, кто пашет целыми днями, способен дольше выдержать её скачку, разнообразие и различные приемы и фокусы в этом деле, дикарку не интересовали. Но в тот раз звезды были явно неблагосклонны к юному пажу, разложив для него неудачный пасьянс. Желание дикарки насчитывало уже несколько дней, в течение коих добыча никак не хотела заплывать в её страстные сети. Неудача распыляла в ней жажду, поднимающуюся бурлящим потоком от внутренней поверхности бедер верх, в центр черепной коробки, оттуда растекаясь в её сознание, навязчивым помыслом, проникающим во все мысли. К этому добавилось и то, что миловидное личико юноши, пробудило до той поры хранящие молчания, ниточки варварского сердца и они затрепетали от влечения, берущего своё начало не в низу живота, а в левой части груди. Парень даже не успел ничего сообразить, совершив элегантный прыжок пантеры с ветки дерева, дикарка приземлилась позади него. Оточенным ударом, она отключила сознание юноши. Придерживая одной рукой свою добычу, что бы та не выпала из седла, второю рукою Назерена, ухватив поводья, осадила взбрыкнувшего от испуга коня, а затем направила его в сторону лесной чащи. Где у неё уже было заготовлено местечко. В этот раз сарацинка не стала скрывать лицо своего невольного партнера подолом его же рубашки. Ей захотелось, испытать, кого это отдаваться симпатичному парню, а не просто глушить зов природы. Когда паж очнулся, он обнаружил, что лежит на земле абсолютно голый, с кляпом во рту, а его разведенные в стороны руки и ноги, накрепко привязаны к торчащим из земли колышкам. Прямо же над ним нависла обнаженная темнокожая женщина в маске. До этой секунды юноше, еще не разу не приходилось видеть представительниц прекрасного пола без одеяний. Его глаза принялись жадно шариться по прелестям её тела. Ему показалось, что весь мир замер, на то время пока его взор преодолевал расстояние от девичей шеи до курчавой растительности внизу живота. Юноша, почувствовал, как некая сила, будоража его кровь, стекается по его телу и концентрируясь в области паха, превращает его мужское начало, в твердое как камень достоинство. Увидев, что паж пришел в готовность, без её участия, в виде прикосновений, губы Назерены расплылись в сладострастной ухмылке. Однако, эта её про скользившая, сквозь прорезь маски улыбка, повергла парня в мистический ужас. Изначально очнувшись и увидев перед собой столь притягательное явление, он настолько увлекся его созерцанием, что все его мысли застыли, словно студень. Но усмешка сарацинки, вывела его из состояния оцепенения. В поисках ответа на вопрос, как так получилось, что он, ехав на коне, вдруг непостижимым образом неведомо как, оказался на этой лесной поляне, юноша пришел к выводу, что тут не обошлось без колдовства. Отталкиваясь от этого логичного и все объясняющего решения, его мысли продолжая распутывать клубок событий, привели его к тому, что сейчас перед ним стоит сам Дьявол, принявший женское обличие с целью искусить его душу и навсегда привязать к себе. Видно лукавый, уже почувствовал свою победу, вот и расплылся в улыбке. Но нет, он не поддастся обитателю преисподней. Полный этой решимости, паж закрыл глаза и принялся усиленно молиться. Однако, Бог не пришел на его призывы, не освободил его из пут, не прогнал дьявола, единственное, что произошло, это то, что его мужской атрибут, начал зачихать, как цветок без солнца. Улыбка Назерены утонула в недоумение, при виде того, как жертва дикарской любвеобильности, вдруг резко утратила интерес к предстоящему рандеву, а стержень страсти превратился в веревочный канат. Это стало первым клином, от которого пошли пока не глубокие трещины, в стене, скрывающей за собой первозданную дикарскую ярость, не разбавленную христианскими ценностями. Однако это падение, никак не повлияло на желание Назерены, получить своё. Упорно продолжавший читать молитвы паж, почувствовал, как нечто мягкое, непередаваемо приятное на ощупь, коснулось его плоти. Однако это не заставило его прекратить борьбу за свою бессмертную душу, как мог он боролся против искушения. Вот только его организм, начал выходить из-под контроля. Хотя и не так быстро, как того хотелось сгорающей от нетерпения сарацинке. Следующие, что ощутил парень, это острие ножа уткнувшиеся в его закрытое веко. – «Если ты сейчас же не откроешь свои глазки, я выколю их», — раздалась угроза, одновременно с этим прикосновением. Испугавшись юноша, поспешил подчиниться, спасение души, уступило место страху остаться калекой. Раскрыв веки, он увидел нависшею над ним маску, из верхних прорезей которой на него сверкая глядели два темных, как угольки, увлажнённых глаза; из нижней проглядывали пухлые губки, из-под которых жемчужным блеском, проступали ровные, аккуратные зубки. Девичьи уста раскрылись и вырвавшийся наружу язычок, прошелся по щеке юноши, оставив за собой влажную полосу. – «Только попробуй не смотреть», — прошептала девушка и ее голова, медленно поползла вниз. Её два налитых соска и следующий за ними на расстоянии язычок, пробороздили грудь парня, оставляя за собой невидимый внешне след, откликающийся внутри неведомым ранее блаженством. Достигнув его тарана, для пробития мокрых врат, дикарка зажала тот между грудей, сжав их сверху руками, таким образом вновь обретший силу инструмент, полностью погрузился в мягкую массу. Если бы парень наблюдал нечто подобное со стороны, то и этого было б достаточно для его перевозбуждения, что же тогда говорить о настоящем, где он выступал не в роле зрителя, а в качестве действующего лица. Почувствовав, что любовник готов, Назерена пристав, оттянула ладонями кожу с бедер, продемонстрировав лоснящийся от сока желания, вход в свою пещерку. После этого бросив свою коронную фразу, о том, что будет с ним, если он кончит раньше её, она ввела его в себя и принялась раскачиваться, постепенно наращивая темп. Чувствуя, как он скользит в женском лоно, в совокупности с тем, что её эластично – нежные бедра трутся о его бока, а ее курчавые волосики не больно, царапаются об него, погрузили пажа в состояние экстаза. Позабыв, что его обещали ослепить он, закатил глаза от наслажденья. Резкая боль, это дикарка запустила свои ноготки в его грудь, выбила его из состояния эйфории. В образовавшуюся пустоту, тотчас вернулись подзабытые мысли о дьявольской природе происходящего. Он снова взялся за молитвы. Еще не опытный в этом деле, он не и не подозревал, что, отвлекаясь от происходящего, он тем самым продлевает процесс. Ему не хватило совсем чуть-чуть. Назерена уже чувствовала, как волна наслаждения подкатывается к ней, увеличивая свою амплитуду с каждым движением бедер, еще не много и она накроет её мощнейшим оргазмом, от которого дрожит каждая клеточка в теле. Но вместо этого долгожданного мига, она почувствовала, как внутри нее произошел выброс вулкана, обдавшим её лоно изнутри теплой лавой. После чего тот мгновенно утратил свою мощь и обмяк, а желанная волна, откатилась безвозвратно. Есть ли на свете более агрессивный зверь, чем женщина в ту секунду, когда она практически добралась до пика счастья, но в последний миг упустила его. Дикарка злобно устремила свой взор на того, кто осмелился разочаровать её. То, что она прочла в его взгляде отвращение, стало для юноши приговором. Хотя на самом деле в тот момент паж, совершенно не думал о сарацинке, это был момент самобичевания. Он презирал себя, что не смог устоять перед соблазном. Утром последовавшего дня, возле ближайшего аббатства, монахи обнаружили пасущеюся саму по себе, лошадь с всадником, находящемся в беспамятстве. Если бы кто-то предусмотрительно не привязал наездника к седлу, то тот давно, валялся на земле. При осмотре выяснилось, что незнакомый юноша был накануне оскоплен. Не смотря, что рану прижгли, она загноилась. Монах, осматривающий больного, сразу понял, что парню осталось не много. Он умер на третий день, не на надолго прейдя в себя и успев исповедаться. Мгновенно его предсмертные слова вылетев из стен аббатства, разлетелись по всему королевству, вызвав бурю всеобщего возмущения. Не для кого не было тайной кто мог совершить это изуверство. Если бы король попытался в открытую защитить сарацинку, его подданные подняли бы бунт. Сунгам поступил хитрее, он устроил Назерене побег из темницы, накануне казни. Каков же был его гнев, когда узница скрылась. Не у кого и сомнений не возникло в подлинности его эмоций. Разбушевавшись, правитель велел казнить вместо беглянки нерадивого тюремщика, а за голову преступницы назначил щедрую награду. Насладившись казнью, по сути не в чем невиновного человека, народ бросился устраивать облаву на сарацинку. Надо ли говорить, что Сунгам, совершенно не переживал, о возможной потере золота, ведь пока его подданные бегали по лесам ища дикарку, та пряталась в королевских покоях.
Выслушав донесение своей шпионки, король жестом велел той раздеваться. Маска скрывающие лицо девушки не выдала, пробежавшую по её лицу тень разочарования. Назерена до последнего надеялась, что сегодня до этого не дойдет. Покорно, она принялась обнажаться. Потому как быстро, она стянула с себя одежду, можно было подумать, что она сама сгорает от нетерпения, вот только на самом деле, она желала, покончить с этим, как можно скорее. Сунгам встал, его руки потянулись к её груди. Зажав между пальцами её соски, он с силой стал крутить их в противоположные стороны. Не смотря на боль Назерена не подала и виду. Отпустив её не спешившие набухать от его грубых ласк соски, король обхватил её груди и принялся их мять, словно булочник тесто. Наигравшись, он полу обнял девушку ниже талии, подтолкнув её в сторону кровати. Назерена, послушна встала на четвереньки и прогнулась, стараясь насколько возможно выше задрать свою попку. Кинув на представшею перед ним картину, сладострастный взгляд, Сунгам сбросил халат. Его пятерня, по-хозяйски проникла в её расщелину. Еще когда она была подростком, одна девочка из ордена убийц старше ее на год, советовала Назерене, научиться по собственному желанию выдавливать из себя любовную влагу. Иначе, как говорила она, насильник все равно воспользуется тобою, но зато тебе будет не так больно. За годы, проведенные в ордене, этот совет не раз помогал Назерене. Очень быстро королевская ладонь покрылась, её смазкой. Вытащив руку, он принялся усердно обтирать добытую жидкость, вокруг ее попки, его большой палец преодолев сопротивление мышц, проникнул вглубь её колечка. Следующею порцию любовного сока, он втер в набалдашник своего разбухшего органа. Раздвинув полушария ягодиц дикарки, Сунгам какое-то время прицеливался, а затем резко, без раскачки до основания пробил её брешь своим тараном. Собрав на бедрах её кожу в складки, он, вцепившись в них, начал притягивать её к себе навстречу, для наиболее полного погружения. Он знал, что, беря её таким образом, он доставляет ей боль. Вот только садистская мысль о том, что он может иметь эту машину смерти, так как ему захочется приятно щекотало его самолюбие.

Прислано: Лунный Рыцарь